В безбрежный простор перламутровых далей
Устремляется взор, чтоб лететь и лететь,
Чтобы что-то узнать, - то, что раньше не знали,
Чтобы тайны небесные в нём разглядеть.
И пытливым умом, поначалу несмело,
Нарушая привычку помышлять о земном,
Возвышается дух, покидая земные пределы,
Чтобы мысленным взором охватить всё кругом.
И пытаясь понять глубину мирозданья,
Неизбежно приходишь к признанью Творца,
И тогда через муки земного страданья
Ищет родственный дух обрести в нём Отца.
Но, увы - зачастую земные балласты
Отягчают полёт, словно грузом оков,
И бредём по земле, как по рыхлому насту,
Утопая в снегах совершённых грехов.
Пусть зовут небеса - там обитель святая,
Там всегда чистота, там везде красота,
Но дорога туда, как преддверие рая,
Начинается здесь - у подножья креста.
У земного креста, обагрённого кровью,
Для духовного взора предстоят чудеса -
Здесь Спаситель Иисус с превеликой любовью
Нам открыл этот путь - от земли в небеса.
И стоит этот крест, в небеса указующий,
В каждом сердце, взыскующем имя Христа,
Как единственный путь, нам спасенье дарующий,
Как в бессмертие жизни вековая мечта.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
