Одну из холодных сентябрьских ночей 1958 года врач Татьяна Владимировна провела на Карагандинском вокзале. Ей нужно было срочно по делам уехать в Москву. А купить в то время билет на нужный поезд было очень непросто. Поэтому вместо того, чтобы нежиться в теплой постели, ей пришлось мерзнуть в очереди, ожидая открытия кассы. Рано утром измученная тягостным ожиданием женщина всё же смогла купить билет, как и планировала, на среду. На следующий день она отправилась в церковь. Отец Севастьян встретил её с улыбкой, он пообещал отслужить молебен о путешествующих, но прежде спросил, когда Татьяна Владимировна уезжает. Услышав, что она купила билет на среду, старец, помолившись, сказал: «Рано ещё ехать в среду. Надо продать билет».
От этих слов духовная дочь старца чуть не расплакалась. Она вспомнила, как дрожала всю ночь от холода, как после покупки билета уставшая и голодная отправилась на работу. И теперь этот билет нужно сдать, а потом опять бессонная ночь и неизвестно удастся ли купить новый билет. Она попыталась возразить, сославшись на то, что ей нужно срочно ехать. Но оправдываться было бесполезно, старец не хотел ничего слушать. Когда отец Севастьян топнул ногой, женщина опомнилась, кротко склонила голову и сказала: «Я виновата, простите, батюшка, конечно, я должна была прежде попросить у вас благословения на поездку, а потом отправляться за билетом. Благословите, сейчас поеду и сдам». Смирение усмирило бурю негодования, разразившуюся в душе женщины. Получив благословение духовного отца, женщина отправилась на вокзал. Она послушно сдала билет и вернулась в храм, и тут с удивлением узнала, что отец Севастьян благословляет её ехать в четверг.
По молитвам старца ей не пришлось опять всю ночь дежурить у железнодорожной кассы, её имя отмечал в списке сердобольный человек, поэтому она хорошо выспалась, приехала утром к открытию кассы и купила билет.
В четверг она сидела в удобном купе вагона и любовалась проплывающим за окном пейзажем. На душе было тихо и спокойно, казалось, что все волнения были уже позади. Но внезапно около станции Чапаевск поезд остановился. Люди высыпали из своих купе и буквально прилипли к окнам в коридоре. Татьяна Владимировна тоже вышла посмотреть, что случилось. Её глазам открылось ужасное зрелище: на соседних путях пассажирские вагоны громоздились один на другой. Проводница объяснила: «Это скорый поезд, как наш, тот, что в среду из Караганды вышел, такое крушение претерпел, врезался на полном ходу в хвост товарного состава... Тут ужас что было, из Куйбышева санитарные вагоны пригоняли...»
Татьяна Владимировна вздрогнула. Вернувшись в купе, она легла на полку лицом к стене и заплакала: «Батюшка, дорогой батюшка, благодарю тебя, что я осталась жива».
Этот рассказ составлен по материалам книги «Наследник Оптинских старцев» о преподобном Севастиане Карагандинском (1884–1966).
Однажды к духовнику Псково-Печерского монастыря прозорливому старцу Симеону пришла духовная дочь Мария. Она хотела уехать из монастыря вечером, потому что утром ей нужно было выйти на работу. Однако старец Симеон сказал, что ей следует поехать на следующий день. Мария прислушалась к совету старца и уехала из монастыря на следующий день, а позже в письме сообщила, что вечерний поезд, на который она планировала успеть, потерпел крушение. (Преподобный Симеон (Желнин), (1869–1960))
О силе благословения свидетельствует и другой пример, опубликованный в книге о жизни старца Зосимы «Любовь превыше всего».
В 1997 году поезд «Донецк–Киев» около часа ночи внезапно остановился среди лесов и полей. Когда люди вышли посмотреть, в чём дело, оказалось, что рельсы впереди разобраны.
Машинист был в ужасе, ведь он при всём желании не смог бы быстро остановить поезд сам, даже если бы увидел, что рельсы разобраны. Да и ночью разве такое заметишь?! Почему поезд остановился, никто не мог объяснить.
Лишь одна девушка Виктория из Шахтёрска, ехавшая в первом вагоне, когда узнала о том, что произошло, поняла, что по молитвам её духовного отца Зосимы Господь сохранил ей и всем ехавшим в этом поезде жизнь. Виктория училась в Чернигове на регента, перед тем, как отправиться в путь, она по телефону взяла у старца Зосимы благословение на дорогу. Духовные чада старца рассказывали ей раньше, что благословение схимника всегда помогало в их житейских делах, охраняя от бед и искушений. В тот незабываемый день она убедилась в этом сама. [Cхиархимандрит Зосима (Сокур), (1944–2002)]
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : Поэт и еврейский язык - zaharur На вышеприведённой фотографии изображена одна из страниц записной книжки Александра Сергеевича Пушкина, взятая из книги «Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты». — 1935г.
В источнике есть фото и другой странички:
http://pushkin.niv.ru/pushkin/documents/yazyki-perevody/yazyki-perevody-006.htm
Изображения датированы самим Пушкиным 16 марта 1832 г.
В библиотеке Пушкина была книга по еврейскому языку: Hurwitz Hyman «The Elements of the Hebrew Language». London. 1829
Это проливает некоторый свет на то, откуда «солнце русской поэзии» стремилось, по крайней мере, по временам, почерпнуть живительную влагу для своего творчества :)
А как иначе? Выходит, и Пушкин не был бы в полной мере Пушкиным без обращения к этим истокам? Понятно также, что это никто никогда не собирался «собирать и публиковать». Ведь, во-первых, это корни творчества, а не его плоды, а, во-вторых, далеко не всем было бы приятно видеть в сердце русского поэта тяготение к чему-то еврейскому. Зачем наводить тень на ясное солнце? Уж лучше говорить о его арапских корнях. Это, по крайней мере, не стыдно и не помешает ему остаться подлинно русским светилом.
А, с другой стороны, как говорится, из песни слов не выкинешь, и всё тайное когда-либо соделывается явным… :) Конечно, это ещё ничего не доказывает, ведь скажет кто-нибудь: он и на французском писал, и что теперь? И всё же, любопытная деталь... Впрочем, абсолютно не важно, была ли в Пушкине еврейская кровь, или же нет. Гораздо важнее то, что в его записной книжке были такие страницы!
